– … я бы хотел поговорить с Командиром Наемного Подразделения «Превозмогатели»!

Я подошел и встал на круг голопроектора.

– Слушаю вас, Барак! Я командир, и мое имя Илай!

– Барак? Вы о чём?

– А это разве не ваше второе имя?

– Нет. Мое второе имя – Дональд!

Сбоку заржал Алекс.

– Извините, я вас перепутал… с другим человеком!

Барак… в смысле Дональд выглядел охреневшим. И я его прекрасно понимал. Это ведь тоже самое, что сказать, например… да тому же Джексону: «Извините, я вас с Васькой из 3‑го подъезда перепутал! Вы так на него похожи! Только вы, как лох, по‑русски не говорите!»

Старик прищурился, немного подумал и вернул себе покер‑фейс.

– Мне тут сорока на хвосте принесла, – он криво усмехнулся. – Данкэн, ты всё никак не угомонишься? Столько лет прошло, а ты за старое?

– Вы знакомы с моим предшественником? – немного удивился я.

– Можно и так сказать, – хмыкнул Президент.

– Чё надо‑то? – спросил я немного небрежно, скрывая волнение и лихорадочно отсчитывая в голове пути отхода.

– Как невежливо, мальчик мой! – неодобрительно покачал головой старик.

– Хуяльчик! – огрызнулся я. – Мне, как оказалось, почти семьсот лет! А вам?

– Ну, примерно столько же, – я опять умудрился смутить Президента.

– Так что делать будем? Драться или сиськи мять? – сиськи… я покосился на Овечку краем глаза. А ведь сперматоксикоз – штука опасная, начинаешь соображать плохо и грубить опасным дедулям!

– Нет, драться я с тобой не буду. Пока что, – отрицательно покачал головой Обама.

– Значит, сиськи мять будем? Только вы со своими прилетайте, пожалуйста! У нас на всех не хватит! Хе‑хе! – я тихо выдохнул, получил пинок от Овцы. Алекс покрутил пальцем у виска.

– Вот теперь вижу, что ты не Данкэн, – прищурился Президент. – Он был посерьезней и херню всякую не нёс!

– Ну, так у него и Подразделение ТОП‑1 было, – парировал я. – А я и в первую десятку тысяч войти не смог, так что мне еще можно. И вот это херня, про которую вы говорите – называется юмор!

– Плохой юмор!

– Вот тут даже спорить не буду! – согласился я. – Так что вам нужно‑то? Я десятый раз спрашиваю!

– Ты вообще ничего не помнешь? – поинтересовался он.

– Почему? Помню! А что именно?

– Если очень кратко, то я тебе должен.

– Да ладно! – удивился я. – Можете долг дредноутом отдать – он мне очень понравился!

– Не настолько много, – покачал головой Обама.

– Извините, но наш разговор затянулся. Если вы не хотите драться и рассказывать, зачем прилетели, то давайте расходиться. Мне нужно придумать, где хоронить тех, кто захочет. А, прикиньте, если они в плен сдадутся?!! Это же вообще какой головняк!

– Ты дурак? – немного помолчав, уточнил Президент.

– Эй‑эй! Спокуха! Нет, не дурак!

– Сейчас сюда летят, навскидку, сотня кораблей. Это только те, кто быстро собрался. Есть еще те, кто собирается медленнее, но поверь мне, они тоже прилетят!

Я просто молча слушал, не собираясь задавать никаких вопросов.

– В общем, у тебя есть сутки. Ровно сутки я буду висеть здесь и разворачивать всех тех жадных и быстрых, кто прилетит сюда по твою душу. А вот, точно через сутки, если ты еще будешь здесь, то я с большим удовольствием расхреначу всё и вся. И заработаю миллиард. Время пошло.

И он отключился.

– Это что сейчас было? – Бонд выглядел ошарашеным.

– Собрались и сьебались? – Алекс был более конструктивен.

– Именно! – похвалил я друга. – Именно этим мы сейчас и займемся!

* * *

Через двадцать два часа, цыганский табор потянулся к точке выхода. Тяжелый Авианосец «ЧУПА‑ЧУПС», Легкий Крейсер «Верный», Большой Десантный Корабль «Спокойствие», Эсминцы СТ0512345 и СТ0532589, ТБДК‑5м тащил за собой Батарею, так и не получившую названия, просто «Эльтенатуаэль» и четыре грузовика, под завязку заполненные снятым оборудованием и припасами, замыкали процессию.

Сзади оставалась распотрошенная и тусклая Дыня, которая так и не стала нам постоянным домом.

Президент Обама оказался порядочным нигой… в смысле чуваком, и сдержал слово. За эти двадцать два часа к нам в систему пожаловали восемь экспедиционных корпусов из ТОП‑100 Наемных Подразделений. Практически все выслушали Командира «Экстерминатуса» и развернулись восвояси, а вот одни решили покачать права. Это были ребята ТОП‑3 Категории «А» «Горячие Перцы». В результате недопонимания, флот «Перцев» уменьшился на три единицы и всё‑таки свалил из системы.

Когда до входа в гипер остались считанные минуты, я вызвал «Экстерминатус».

– Спасибо, блин, большое! Большое, блин, спасибо! – хмуро выдал я в эфир.

– Пожалуйста! До скорой встречи! – кивнул Президент.

– Не хотелось бы! – буркнул я.

– Ха‑ха! Зная тебя, ты обязательно влезешь в какую‑то жопу! И очень быстро! Приятно было заново познакомиться, Командир Илай! Желаю удачи!

– И вам того же, по тому же месту! – успел сказать я и пространство вокруг смазалось. Флот ушел в гипер.

* * *

Как я уже говорил в – любой непонятной ситуации нужно бухать! Потому что… Ну потому что!!! Дыню жалко, а тут гоблины новую порцию «биливотины» приготовили. Со вкусом фиалки, ага. Это такой… цветок… где‑то там!

В общем, на промежуточном прыжке, я собрал всех старших офицеров и прочее начальство с человеческих судов себе на «ЧУПС‑ЧУПС», наши и так все в сборе были, гоблины притащили свой мухряк, а еще Хмурый приперся просто так, потому что он, отныне, представитель «оркского прафсаюза» и чтобы «пажрать нармально». А берки не бухали, иначе карма испортится. Но Пухлых и Кхлык тоже пришли для массовки.

Поначалу мы пить не хотели, я толкнул приветственный краткий спич о тяжелой доле опального Наемного Подразделения, с определенным страхом ожидая негодования от доверившихся мне людей. Но страхи мои оказались беспочвенными. Бывшие Вояки предпочли тревожности старый девиз «Сгорел сарай – гори и хата!» Они, оказывается, верили в меня и мою удачу. Мне бы их уверенность!

А еще они захватили с собой спирт. И гоблины сервировали «биливотину». И Хмурый, хекнув, поставил на стол большой кувшин «обрыгаловки». Вечер переставал быть томным.

Начинали довольно культурно, поднимали с хихиканьем, тосты за «Императора», с серьезной харей за «Превозмогателей», с суперсерьёзной – «за тех, кто в Космосе». А потом понеслось!

Короче, компания собралась нормальная. Люди еще не успели привыкнуть к зеленожопым, и к беркам они относились с некой опаской. И если гоблины не вызывали у них раздражения, то Хмурый раздражал во всю! Кого‑то он задел плечом, кому‑то наступил на ногу, и я уверен, что сделал он всё это нарочно. Типа, показывал, кто тут Альфа‑самец. Гости‑люди не отвечали на провокацию, а вот от Клоуна он поджопник получил, обиделся и хотел уже возмутиться, но ситуацию исправил Алекс, который очень оживился при виде пойла, которое притащил орк. Взял его под ручку и увел в сторонку дегустировать. Через некоторое время из угла уже доносилось:

В глубокой шахте, который год,

Таится чудище‑змей,

Стальные нервы, стальная плоть,

Стальная хватка когтей!

Он копит силы, лениво ждет,

Направив в небо радар,

Одна ошибка, случайный взлет,

И неизбежен удар!

Всё, во что ты на веки влюблен,

Уничтожит разом!

Тысячеглавый убийца‑дракон,

Должен быть повержен он!

Сильнее всяких войн!

Воля и разум!!!

Воля и разум!!!

Воля и разум!!!

Воля и разум!!!

Откуда‑то появились гоблины, которые организовали танцпол, дав жару на своих народных инструментах.

Бонд быстро закинулся «смелой водой», пока Пакля ходила проведать Люка и устроил настоящий клуб по интересам для «ботанов», в котором с Дашкой и несколькими Навигаторами спорили до хрипоты, каждый защищая свою теорию о природе гиперперехода. Но, Пакля скоро вернулась, отвесила молодому папашке леща и отправила сидеть с ребенком, раз он себя вести не умеет в приличном обществе.