Раздалась сирена. Два воина снова побежали ко мне. Я опять выпулил всю обойму. Опять удачно. Все‑таки, я мастер в обращении с большими пушками, особенно когда не нужно никуда целиться, и противник прет на тебя. Второго Берка, который четвертый, сдуло плазменным ураганом. Кхлых опять добрался до меня, но на этот раз воткнул мне меч в плечо и провернул. Сука, как больно! Я выронил меч и кинул в него пустой Полный ПЭ. Шотган врезался ему в лицо и, по‑моему, выбил его шикарный здоровенный клык. Берк тряхнул головой, изо рта у него потекла фиолетовая кровь, но особо ошеломленным он не выглядел.

Глядя мне в глаза, эта сволочь провернула меч еще немного, я взвыл. Он пнул меня ногой, освобождая меч, и неторопливо пошел к деревьям, даже не оглядываясь. Вот жеж падла!

Конечно же, вдали открылась дверь и в нашу сторону направился новый участник соревнования. Но вот Кхлык на полпути замер, развернулся и направился обратно. Я взял меч в неповреждённую правую руку и угрожающе направил на приближающегося фиолетового засранца. Слон и Моська какие‑то! И Моська тут не тот лохматый, как вы понимаете!

Кхлык молча подошел, подцепил валявшийся на песке Полный ПЭ кончиком меча и с брезгливым выражением лица запулил его далеко в сторону.

– Слышь, мохнатый! Это вообще не твое! – пробурчал я тихо, чтобы не слышали зрители, но Берк и ухом не повел, а вернулся на исходную позицию.

Через мгновение они опять рванули на меня вдвоем, и я опять попытался защищаться. Ключевое слово тут «попытался», эта попытка стоила мне руки. Ну, той, которая ранена, хер бы с ней. Но меня еще нехило так порезали! Не насмерть, но кровь текла сильно и когда меня, как мне показалось с некоторой досадой, снова вырубили, я улетел в беспамятство с некоторым облегчением, если вы понимаете, о чем я.

– Неужели мы ошиблись? – в словах старика было полно горечи. Я опять пришел в себя, но на этот раз постарался не торопиться, получить люлей я завсегда успею.

– Но этого не может быть! Возмущения Энергии были явные! И неоднократные! Мы не могли ошибиться!

– Старейшина, – почтительно вступил в диалог Чемпион. – этот человек бесполезен и жалок!

У меня аж закрытый глаз дернулся от такого унижения, и эти сволочи это заметили. Молча развернулись и удалились к деревьям. Старик опять стал косплеить йога, два Хера снова выжидательно смотрели на меня. Я матюкнулся и уселся. Кровь текла, я слабел, но подобрал меч и снова принял, как мне казалось боевую стойку. Прозвучала сирена. К бою.

Ща я вам покажу «бесполезного и жалкого»! Готовьтесь к смерти, убогие!!!

* * *

Фиолетовый ковер бурной растительности удалялся от взлетающего корабля.

Такая красивая планета и такие падонки жители! И нахрена нам понадобились эти мохнатые отморозки? Без них же лучше! Отвечаю! И, вообще, надо было других послать! Мы что, лысые?!! Я взглянул на флегматичного Клоуна. Ну да, некоторые лысые, и чо?

Это я тренировал свой приветственный спич для Полковника, после которого у меня, несомненно, потребуют объяснений.

Я, конечно, «показал» этим уродам… Всю человеческую анатомию показал: кости, мышцы, кишки… Все это весело и задорно разлеталось по Арене во все стороны. Не завидую тем, кто за мной все это будет убирать.

Шинковали меня эти фиолетовые гады с чувством, с толком, с расстановкой, никуда не торопясь. После очередного куска, отделенного от моего бренного тела, они на секунду замирали, как бы оценивая свою работу и на что‑то надеясь, но потом возобновляли издевательства с новой силой.

Больше меня не вырубали. Меня нарезали, тыкали в меня острыми предметами, стучали по голове тупыми. Продолжалось это долго, точно дольше, чем мне хотелось бы. И когда я потерял сознание, то пришел в себя уже не на песке Арены, а в фиолетовом, мать его, местном медцентре. Моё тело привели в первоначальное состояние. А вот про мозг забыли.

Я так и не понял для чего были все эти издевательства, и пришедший проведать меня Старейшина прояснил немногое. Он вообще был на редкость немногословен. Выглядел он очень расстроенным, и даже не пытался скрыть это, при разговоре постоянно сокрушенно качая головой. Однозначно, причиной его разочарования являлся я. Я где‑то даже почувствовал некоторое неудобство и стыд, за то, что подвёл такого прекрасного фиолетового мохнатого мудреца.

Испытания мы, понятно, не прошли. Арифметика – она и у Берков арифметика. Тройка всегда больше двойки, поэтому счёт три два как бы показывает, что мы Облажались. с большой буквы. Военного Союза не будет, это мне тоже дали ясно понять. Старейшина выразил сожаление о потере двух своих молодых Бойцов от рук какого‑то подлеца, притащившего на Арену небогоугодное оружия. Он не так его назвал правда, ведь Берки вБога не верили, вроде, но посыл вам понятен. Подозреваю, что он имел ввиду меня и мой верный Полный ПЭ.

По поводу потери их Бойцов. Я уже понял, что у Берков отношение ко Вселенной‑13 и новым телам несколько иное, нежели у нас. Да, их Сознание переносят в новое тело, но не по велению волшебной палочки (читай – Армии) или желанию владельца Сознания, а только в случае реальной необходимости. Даже не так, Берки воевать любят и умеют, поэтому умирают часто, но, в отличие от людей, они не могли ткнуть пальцем и выбрать любое другое тело: сильнее, быстрее, выше! Они могли рассчитывать только на свое тело. Более того, их тела старели. И старели вместе с ними. Я не совсем понял с какой периодичностью, но каждый Берк проходил своеобразную диагностику, которая корректировала его запасное тело согласно возрасту и текущему физическому состоянию. Грубо говоря, несмотря на все чудеса технологической цивилизации и существования великодушной Системы, Берки старели, и рано или поздно умирали естественной смерти. А их физические возможности зависели только от них самих и от усердных тренировок, которыми они себя истязали. Так что, чтобы стать Хером, тренироваться им нужно всю жизнь, каждый день и каждый час, все время, пока они не спали либо не воевали. Вот така фигня, Малята! Для чего они это делали, оставалось загадкой для всех остальных рас. Такой себе Кодекс Чести, типа.

А ещё я пытался выведать у старейшины, зачем мы всё‑таки сюда прилетели. На что он мне грустно ответил, что испытание мы не прошли, поэтому разговаривать нам не о чём. Потом были добрые рассуждения о добре и зле, о силе, слабости, о пути воина и прочая пафосная чухня, непонятно для чего мне высказанная.

В конце концов, Старейшина признался, что Верховный Совет хотел дать нам пендаля и выкинуть нас с планеты ни с чем, но в последний момент решил немножко подсластить пилюлю. Да, забыл сказать, Овцу и Алекса наградили. Им выдали Браслет Хера. Этим браслетом были отмечены все Берки, получившие этот статус. А Овца и Алекс заслужили этот знак отличия в честном бою с достойными противниками. И если «Хер Овца» звучало как‑то не так, да и Овечка была всеобщей любимицей, то «Хер Алекс» и его производные, такие как: «Херов Алекс», «Хер с Бугра» и даже «Хирьовый Хиер», придуманный остроумным Тоби, посыпались из уст товарищей, как из рога изобилия. На что Алекс, флегматично заметил, разглядывая красиво блестящий на солнце фиолетовый браслет, покрытый рунами: «Вам просто завидно! Вот вы и беситесь!»

А всей нашей Команде Совет оказал высочайшую честь и внедрил в нашу группу засланца… Ну точнее, соплеменника. Поначалу я обрадовался, предвкушая получить в Команду моего убийцу Кхлыка. Со мной он поступил мерзко, но хорошо иметь такого гада на своей стороне. И пусть плохо будет нашим врагам. Губу я, конечно, раскатал, но в результате получил вот это.

Я перевёл взгляд на сидящее в уголке фиолетовое недоразумение. С моим еврейским счастьем мне даже Берк какой‑то дохлый достался! Нет бы Хера побольше дать! Так нет! Фиолетовая морда в углу, сука, медитировала. Ростом он был в метр семьдесят, то есть, по меркам Берков являясь практически карликом. И да, он не был Хером! Я хер его знает кем он вообще был. с таким ростом и с таким отношением к делу. Звали его Пухлык. Когда я его увидел, то, конечно же, хотел отказаться от такой сомнительной чести. На что Старейшина заметил, что если я не возьму этого доходягу, то вопрос Союза между человечеством и бирками решится навсегда. Отрицательно, соответственно. А вот если я возьму эту… невысокую мохнатку, то этот вопрос всего‑навсего отложится на некоторое время.